Осенью 2014 года на экраны российских кинотеатров вышел новый фильм режиссера Никиты Михалкова «Солнечный удар». О чем этот фильм и какое сообщение он несет зрителю, хочется поразмышлять вместе с читателем в этой статье.
В течение всей кинокартины мы видим, как духовно опасная суть, куда более глубокая, чем все чувственные переживания героев фильма, непрестанно ускользает от них, они словно пребывают в каком-то постоянном мареве страстей и затягивающем их душу и сознание вязком дурмане греха. И здесь вина за самоуничтожение Российской Империи ложится не на одну только элиту русского общества, но и на сам народ.
«Апокалипсис мелкого греха»
Весь фильм Михалкова наполнен целым рядом гротескных картинок страстей и господства греха. Не только главные, но и второстепенные персонажи лгут, воруют, скупердяйничают… всё по мелочи, всё как-то почти невинно. Однако сумма мелочей — вроде суммы трещин на мраморе: была несокрушимая плита, и вот она превратилась в жалкие обломки. Из тысяч маленьких грехов соткался один громадных грех — отход нации от веры, от Бога. Общепринятое легкое и приятное потакание собственным слабостям уничтожило нравственное здоровье русского общества, совершился, по слову замечательного зарубежного богослова владыки Иоанна (Шаховского), тот самый «Апокалипсис мелкого греха». Вот мы видим, что тут хозяйка гостиницы, казалось бы, благочестивая внешне, крадет платок главной героини и демонстративно, без лишнего стыда сразу же им повязывается на улице; вот поручика обманывает фотограф, а пришедший до него в студию почтовый чиновник обманывает свою возлюбленную фотографией, демонстрирующей его фальшивое мужское достоинство в бутафорском костюме мушкетера; вот пассажирка парохода, почтенная дама-дворянка и мать двух детей, открыто изменяет мужу; батюшка в церкви выпрашивает у поручика десять рублей вместо одного за освящение крестика, ссылаясь на то, что тот богатый гвардеец из Москвы; официант в ресторане нагло забирает у Егория сдачу с обеда; послушник на колокольне вместо благовеста на службу беззаботно ест ягоды из корзины и предается своим мечтам. Да и сам роман поручика и незнакомки ничем иным, кроме как блудом, не является.
Картинка России, живописуемая Михалковым, многослойна. С одной стороны, мы видим великолепие канувшей в историю Империи, ее яркость, богатство, внешнюю красоту людей, городов, блеск гвардейских погон, благолепие храмов — с другой стороны, это точащий ее изнутри грех, растлевающий всех и сразу.
Все время просмотра фильма не перестает сопровождать это ощущение иллюзии внешнего благолепия, некого духовного самообмана, на который поддались все — и высшее общество, и простой народ, до которого тому нет никакого дела. Сложенная, как мозаика, драма Михалкова подобна гротесковому триптиху художника Северного Возрождения Иеронима Босха «Сад земных наслаждений». Как там, так и здесь внешние наслаждения ядовиты, а за деревьями обманчивого сада прячется смерть.
«Почему все это с нами произошло?» — этот вопрос, проходящий красной нитью через весь фильм, задает себе не только главный герой, но и те офицеры-белогвардейцы, которые стали его товарищами по несчастью. Если вновь и вновь внимательно и вдумчиво вглядеться в историю России начала XX века, то мы, несомненно, найдем ответы на все эти вопросы. Об этом писали многие духовные и просто чуткие люди, любившие Россию, — митрополит Вениамин (Федченков) и протопресвитер Георгий Шавельский, в разные годы возглавлявшие военное духовенство Добровольческой Армии. Они ясно и трезво отдавали отчет во всех происходящих с ними, со страной и их паствой бедами и несчастьями. И, находясь на австрийском фронте Первой мировой войны в 1917 году, генерал Антон Иванович Деникин, будучи сам глубоко верующими человеком, впоследствии возглавившим Белую Армию на Дону, видел, как отреагировал в своей массе русский солдат и офицер на декрет Временного Правительства об отделении Церкви от государства: некогда полные полевые храмы попросту опустели, не вызывала желание молиться и сама угроза смерти. Один-единственный декрет смог вскрыть суть духовной язвы народа, бывшей в нем и прежде и проявившейся с представившимся правом на вседозволенность.
Образы ушедшей эпохи
В дополнение ко всему сказанному в статье хотелось бы все-таки вглядеться в лица той невозвратно ушедшей от нас эпохи, мысленно взяв в руки фотокарточку, которую старательно делал на протяжении всей кинодрамы молодой юнкер с помощью старого фотоаппарата своего деда, который он носил с собой через все бои Гражданской войны.
Белые, сидящие в концентрационном лагере большевиков, представляются нам яркими типажами. Они самобытны, они красивы, они — олицетворение России, которую мы потеряли…
Идет загрузка ...
