Переводческие труды Ильминского
О своих принципах перевода Ильминский писал: «В переводах священных и богослужебных книг самое трудное дело — уразумение славянских текстов, нередко весьма трудных и темных, и воспроизведение их на инородческих языках. Первая часть работы требует основательного богословского образования и знакомства с языком греческим и еврейским. Вторая часть по причине большой разницы в построении речи церковнославянской и инородческой требует значительной переработки выражений так, чтобы смысл подлинника был удержан и изложен ясно и удобопонятно. Окончательная обработка переводов непременно должна производиться при помощи природных инородцев, потому что русскому человеку, как я знаю по собственному опыту, занимаясь татарским переводом около 30 лет, невозможно узнать всех тонкостей и оттенков, всей психологической глубины чужого языка».
По существу эти принципы действовали уже у будущего святителя Макария (Невского). Возможно, что Ильминский многое получил от общения с ним самим — как раз в эти годы святитель бывал в Казани. Такой подход к переводу, конечно, требовал очень высокой учености, богословствования в полном смысле слова и, конечно, знания языка татарского народа.
Это дело довольно скоро нашло признание. Система переводов на многочисленные языки ввиду их большого внутреннего сходства должна быть примерно одинакова. «Если эта трудная работа для одного из каких-либо инородческих языков будет исполнена, то есть данная статья с церковнославянского языка будет переведена на один какой-либо из инородческих языков, то при переводе на другой инородческий язык можно ограничиваться почти буквальным переложением. Такой ход дела, значительно сокращающий и облегчающий трудность переводов из разных инородческих языков, может быть полезнее еще в том отношении, что дает единство в понимании для инородцев, что особенно важно для инородцев, между собою соседствующих».
В 1868 году была создана новая комиссия, задачей которой стал перевод на народный татарский язык по системе Ильминского. В эту комиссию, кроме него, вошли профессор Казанской духовной академии Миротворцев (по переводам на монгольские языки), начальник Сибирской инородческой школы Яковлев (чувашский и др. языки) и другие переводчики.
Постепенно со всей России в Казань начали съезжаться те, кому приходилось заниматься переводами. Казань стала центром огромной переводческой деятельности. В Средней Азии трудились ученики Ильминского, переводя Св. Писание и богослужение на узбекский, туркменский, таджикский и другие языки. Это было огромное дело, аналогов которому не было на Западе.
От перевода к просвещению
В 1862 году был издан букварь на народном татарском языке с русским алфавитом, приспособленным Ильминским для татарского языка. С этого времени начинается второй этап деятельности Ильминского — создание народной школы, обучение на народном татарском языке, обучение крещеных татар народно-татарской грамоте.
Созданию крещено-татарской школы Ильминский в значительной мере обязан своему помощнику Василию Тимофееву. Простой человек, из деревни, не знавший никакой грамоты, он очень помог Николаю Ивановичу в переводах на татарский язык Священного Писания. Тимофеев хотел учиться. Ильминский выписал его в Казань и пристроил звонарем и водовозом при женском монастыре в Казани. Одновременно он поставил его практикантом татарского разговорного языка при Казанской духовной академии. Началось сотрудничество Тимофеева с Ильминским в переводах. Все издания осуществлялись за счет Ильминского и бесплатно им раздавались.
В 1863 году к Василию Тимофееву привезли из деревни трех мальчиков с просьбой обучить их грамоте. Он поселил их у себя в маленькой каморке и начал их учить под руководством Ильминского. Через год, в 1864 году, Ильминским вместе с Василием Тимофеевым открылась официальная крещено-татарская школа, в ней училось уже 19 мальчиков и одна девочка. Освоение грамоты шло быстро. В 1865 году в школе училось уже 40 мальчиков и две девочки, в 1866 году — 60 мальчиков и пять девочек; в
1871 году школа уже имела обширные здания и собственную церковь.
В школе был простой, семейный уклад жизни, напоминавший ученикам родную деревенскую атмосферу. С другой стороны, уклад жизни устанавливался строго религиозный. Преподавались Закон Божий, молитвы, Священная история, краткий Катехизис и народная татарская грамота. Все обучение велось на народном татарском языке. Постепенно ученики знакомились и с русским языком, учились читать и писать; в старших классах преподавались арифметика, история, география и др., а для любознательных — и русская литература.
Весь строй жизни организовывался самим Николаем Ивановичем, его соратником и другом Морловым и Василием Тимофеевым. Летом или в Рождественские каникулы для ребятишек всей школы организовывались путешествия и походы в татарские деревни. Успех был огромный. На Пасху с пением Пасхального канона они проходили по деревням — народ толпами стекался слушать пение и чтение. Через несколько лет ученики превращались в учителей; наиболее способные становились учителями и в этой школе, и в сельских школах, которые организовывались в деревнях. О том, как шло школьное дело, говорят некоторые цифры: в 1871 году в школе обучалось уже 120 школьников и 40 школьниц, за этот год было выпущено 16 учителей и три учительниц, то есть всего 19 учителей.
Маленькое ядрышко постепенно превратилось в Центральную крещено-татарскую школу, которая стала источником серии, целого потока миссионерских школ в деревнях. С каждым годом из миссионерской школы выходило все больше учителей, вся система вырастала в стройное целое, она полностью контролировалась и направлялась Ильминским и его соратниками. Во всех школах и во всех делах главным было влияние
Ильминского. Он все знал, все видел, во все вникал, вдохновлял учителей и учеников, добывал средства. В 1872 году добавились новые обязанности: Ильминский был назначен директором Инородческой учительской семинарии в Казани. Таким образом, он стал во главе всего инородческого образования в Казанском крае. В подготовку учителей в Учительской Семинарии он вносил дух религиозного, церковного образования.
Идет загрузка ...
